В редакцию газеты «Знамя коммуны» я пришел в начале семидесятых. Ядро творческого коллектива составляли ныне ушедшие из жизни фронтовики — суровый правдолюб и бессменный зав. отделом писем В.А. Кононенко, бывшие военные корреспонденты М.Н. Щербаков, Ф.А. Колядин, ныне здравствующий И.Г. Репников, отдавшие лучшие годы своей жизни газете. Коллектив подобрался дружный. День печати праздновался тогда, 5 мая, в погожие дни отмечали, обычно, на берегу Дона и заканчивалось все купелью.
А время было бурным, интересным, хрущевская оттепель наложила свой отпечаток на все стороны жизни. Более демократичными стали отношения между редакцией и горкомом партии. Не было той мелочной опеки, что была ранее. В рабочих коллективах на профсоюзных собраниях чувствовалась раскованность, смелость в выступлениях ораторов. Увеличился поток писем в редакцию, в которых вскрывались недостатки в жизни города. Соответственно и на страницах газеты больше стало критических материалов.
Поскольку газета была ежедневной, то на промышленных предприятиях мне приходилось бывать почти каждый день. Планы у коллективов были напряженными. В конце месяца, как правило, царила штурмовщина. В один из таких дней я по заданию редакции побывал на «Нефтемаше», поставлявшем строящимся (НПЗ) нефтеперерабатывающим заводам оборудование. Бывший в то время начальником отдела сбыта В.А. Меркулов, пригласив меня в свой кабинет, указал на стопу нарядов на отгрузку продукции, на которых красной полосой было выведено «Пусковой объект: «Важнейшая стройка» и сказал с горечью:
— Вот все кричат отгрузка, а вагонов не хватает, а мне еще надо на экспорт отгружать цементосмесительные агрегаты в Индию, оборудование в Пакистан, Ирак, Иран.
Да, машиностроение тогда развивалось бурно, заводы, за редким исключением, поставляли свою продукцию на экспорт. Чего не скажешь сейчас…
Положение газетчиков было незавидным. Власть не очень баловала нас, особенно провинциальных. На всю жизнь запомнился такой случай.
Работала одно время у нас журналист из Ростова, молодая вдовушка, у которой был ребенок. Однажды зав. отделом говорит, обращаясь к ней:
— Тут письмо из обмоточно-изоляционного цеха НЭВЗа, там, я знаю, работают одни женщины, разберись, тебе сподручнее найти с ними общий язык.
К концу дня приезжает она мрачная, на глазах слезы.
— Кто тебя так обидел? — возмутился я. — Рассказывай.
— Да никто, сама виновата, — говорит она. — Приняли меня хорошо, разобралась в ситуации. Потом пошли разговоры о жизни. Как узнали, какая у меня зарплата, — ахнули. Бросай, говорят, свою работу и приходи к нам, в два раза будешь больше получать. Обидно стало, университет кончала, а зарплата мизерная.
С приходом демократии материальное положение журналистов, особенно провинциальных, не улучшилось. Добавилась другая беда — их незащищенность. Неугодных избивают в подъездах и на улицах, отстреливают, как зайцев. Слава Богу, в нашем городе этого не случалось.