Глава IX. Оптимальный режим В 1963 году по предложениям новаторов была собственными силами реконструирована катализаторная фабрика, а также без остановки производства произведена реконструкция установки с целью увеличения объема выпуска «Прогресса» до 3 тыс. тонн.
Не только инженеры, но и рядовые рабочие проявляли инициативу. Так, на счету только одного оператора 15-й установки реакторного цеха С. Василенко в 1963 году было 20 рацпредложений, внедренных в производство. Не зря, не зря Любарский столько внимания уделял обучению рабочих. Впрочем, бюро рационализации и изобретательства (БРИЗ) существовало на заводе с 1948 года, т.е. еще до закладки первых фундаментов цехов. Бессменным его руководителем, а затем руководителем заводской первички ВОИР была инженер ПТО Наталья Ивановна Самойленко. С 1964 года председателем заводской организации ВОИР стал старший механик цеха реактивов Владимир Александрович Пономарев, на личном счету которого было 40 рацпредложений. Уже тогда на заводе насчитывалось свыше 200 рационализаторов и их число все росло и росло! Вот в чем была сила коллектива — в инициативе каждого! Эти и подобные примеры наглядно убеждали руководство в целесообразности повышения квалификации специалистов, в необходимости комплексной системы подготовки кадров. Еще в 1956-м году на 17-м заводе, впервые в практике предприятий города была создана комиссия содействия учебе рабочих во всех видах учебных заведений. Была создана школа рабочей молодежи (N 3), в которой вечерами учились сотни рабочих. Десятки молодых и подающих надежды направлялись в техникумы и вузы. Любарский, в свое время сам прошедший путь от чернорабочего до директора благодаря учебе в техникуме, а затем в институте без отрыва от производства, уделял учебе рабочих огромное внимание. Он любил повторять изречение Дидро: «Люди перестают мыслить, когда перестают читать». И эта фраза вскоре была написана крупными буквами на указателе в сторону помещения открытых в заводоуправлении массовой и технической библиотек. При заводе было создано 30 лекционных школ, в которых в общей сложности более семисот рабочих слушали лекции инженеров и новаторов производства. Особенно любили слушать Селицкого, который к тому же рассказывал о своей командировке на Кубу, где участвовал в строительстве химического комбината по производству никеля в г. Моа. Задача Селицкого там состояла в проектировании и строительстве установки получения водорода, с которой он справился блестяще назло империалистам, так и не дождавшимся до сих пор конца Кубинской революции. Рассматривались не только производственные темы, но и вопросы международных отношений, а также истории, культуры, морали, этики, эстетики. На эти и другие темы рабочим читали лекции ученые НПИ, в т.ч. кафедры философии! С 1956 года уже работал «цех культуры» — ДК НЗСП. Большое внимание «человеческому фактору» уделял профсоюзный комитет завода, председателем которого с 1961 по 1967 гг. был Николай Борисович Хохолев.
Может быть не случайно, что именно в такой обстановке и произошел коренной перелом в работе предприятия В 1963-м план достиг 12 млн. руб. и был выполнен на 106%. Прибыль ранее убыточного завода стала исчисляться миллионами новых рублей в год: в 1961-м — 1,4 млн. руб., в 1962-м — 2,5 млн. руб., в 1963-м — 3,3 млн. руб.
Нелегко было Любарскому расставаться со своим заводом. Однако сразу после декабрьского пленума ЦК Партии, на котором заслуги Любарского были очень высоко оценены, председатель Госкомхима при Госплане СССР в безоговорочной форме предложил ему руководящую работу в Комитете: «Такие люди нам нужны. Обсуждению не подлежит». Петр Абрамович, которому уже исполнилось 57 лет, был вынужден согласиться. Тем более в Москве его ждала супруга.
Таким образом, Любарский, 19 лет жизни отдавший заводу N 17, директором НЗСП не пробыл и полгода. С новым, уже прославившимся на всю страну и даже за ее пределами именем завода — НЗСП — на следующие 19 лет стало связано имя нового директора — Семена Васильевича Мацоты.
Распоряжением Совета народного хозяйства Северо-Кавказского экономического района исполнение обязанностей директора НЗСП было возложено на С.В. Мацоту 23 декабря 1963 года.
Семен Васильевич пользовался заслуженным уважением в коллективе и как фронтовик, и как умелый организатор производства, и как рационализатор и изобретатель, проявивший свой инженерный талант в реализации на заводе таких проектов как организация производства «Прогресса», БВК, строительство цеха метанола, реконструкция катализаторной фабрики, пуск первой очереди цеха реактивов в 1963 году и целого ряда других.
Семен Васильевич Мацота родился 5 ноября 1921 года в селе Балабановка Киевской области, в семье крестьянина. В 1930 году вместе с родителями переехал в Херсон, где в 1939 году закончил среднюю школу. После окончания школы поступил в Московский институт тонкой химической технологии им. Ломоносова. В этом же году был призван в Красную Армию и по окончании офицерской школы в звании младшего лейтенанта, был направлен в 4-й отдельный железнодорожный полк. Зимой 1942 года на основе этого полка была образована 44-я железнодорожная бригада. В составе ее младший лейтенант Мацота участвовал в боях на кавказском и северокавказском фронтах. В 1943 году его назначают командиром взвода в 102-й отдельный железнодорожный батальон. Позднее он был переведен в органы технической разведки батальона, а затем — бригады. Во главе отдельного отряда С.В. Мацота выполнял специальные задания по технической разведке железнодорожных сооружений Румынии, Болгарии, Албании, Греции, Югославии, Польши, Венгрии, Чехословакии, Германии.
После окончания Великой Отечественной войны, с тем же заданием С.В.Мацота во главе отряда был направлен в состав Забайкальского фронта на период боевых действий с Японией. И только в июне 1946 года, в звании старшего лейтенанта, был уволен в запас с должности помощника начальника отдела общевойсковой разведки. За боевые заслуги С.В.Мацота награжден орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За оборону Кавказа», «За Победу над Германией», «За победу над Японией», другими орденами и медалями. После демобилизации он продолжил учебу в институте, который окончил в июне 1951 года с отличием по специальности «технология искусственного жидкого топлива и газа». И уже с 1 июля того же года жизнь и деятельность С.В. Мацоты была связана с новочеркасским заводом синтетических продуктов. Будучи зачислен сменным инженером в цех №3, с 12 сентября 1951 по 1 июля 1952г.г. С.Мацота был командирован на катализаторную фабрику в г. Шварцхайде. В характеристике, подписанной начальником спецтехбюро «А» при Управлении производственного обучения Миннефтепрома в ГДР, отмечено: «Товарищ вполне может быть использован на руководстве всей катализаторной фабрикой». Таков был менталитет тех лет: «использован». И он был использован. Через три месяца по возвращении С.Мацота был назначен начальником цеха №3 и пребывал в этой должности 10 лет, пока не принял дела главного инженера у покидавшего завод О. Ширмухаметова.
Биография С.В.Мацоты на этот момент и на будущие годы была очень схожа с биографией его однокашника по институту, тоже украинца, тоже фронтовика — разведчика, тоже талантливого инженера, очень уважаемого в коллективе НЗСП Леонида Борисовича Кандыбы. 26 декабря 1963 года Л.Кандыба был назначен главным инженером завода и оставался в этой должности бок о бок с директором все годы — без малого 20 лет.
Леонид Борисович был на 1,5 года младше С.В.Мацоты. Он родился 9 апреля 1923 года. Сразу после окончания средней школы, вступив в ряды Красной Армии, учился в Подольском артиллерийском училище. С 1943 года воевал на Ленинградском фронте. Сначала командиром взвода в составе 2-го отдельного противотанкового истребительного дивизиона, затем командиром батареи 32-го артиллерийского полка, затем начальником разведки артдивизиона 11-й стрелковой дивизии. В январе 1945 года был тяжело ранен и демобилизован. Еще в госпитале лейтенант стал готовиться к поступлению в вуз и отлично сдал экзамены в Ломоносовский институт, оказавшись за одной партой со старшим лейтенантом Мацотой. Вслед за ним же распределился на 17-й завод, поступив на работу лишь месяцем позже — 1 августа 1951 года на должность инженера реакторного цеха. В конце 1952 года курировал строительство, а вскоре стал начальником цеха № 1-а (конверсии синтез-газа). С 1956 года работал заместителем начальника, а с 1957 года по 1962-й — начальником производственно-технического отдела. С февраля 1962 года по февраль 1963 года принял повышение на должность главного инженера Управления металлургической и химической промышленности Ростовского Совнархоза, но через год вернулся на родной завод, на свое место. Как и Мацота, он был выдающимся изобретателем и рационализатором, пользовался заслуженным авторитетом среди рабочих и его назначение на должность главного инженера было вполне оправданным. Почти сразу же, в январе 1964 года, заместителем главного инженера стал Борис Иванович Ежеченко, выпускник Днепропетровского химико-технологического института, в том же июле 1951 года распределившийся на завод. Новым начальником реакторного цеха стал Лев Александрович Логвиненко, ПТО, в свою очередь, возглавил уже известный нам герой эпохи Любарского, изобретатель № 1 на заводе Артур Павлович Селицкий. С первых дней внимание нового руководства было приковано к строительству цеха реактивов, где сооружались новые установки по получению масляной и пронионовой кислоты, нормального пентана, изопропилового спирта, уксусной кислоты, монтировалась установка гидрирования, а на установке «Т» устанавливались флегмораспределители…
А в это время в коллективе очень близко к сердцу были восприняты тезисы декабрьского пленума ЦК КПСС, в работе которого от НЗСП участвовала старший оператор установки «Т» — Мария Никандровна Терехова. «Волею партии, — говорилось на пленуме, — химия становится ударным фронтом борьбы за резкое повышение благосостояния народа, важнейшим условием роста производства удобрений, кожзаменителей, пластмасс, волокон, пленок, CMC…» Последние слова резонансом отозвались в сердце старшего оператора установки CMC Евгения Васильевича Нефедова и он выдал нагора то, что давно не давало ему покоя: «На одном и том же оборудовании разные смены получают разное качество продукции, хотя все работают в рамках технологического режима. Все дело в том, что даже в этих рамках, есть наиболее оптимальные, т.е. не диапазон температур, а самая оптимальная температура. Ее надо установить опытным путем и впредь работать только в оптимальном режиме». Сказано — сделано. Путем точных замеров температуры процесса сульфатирования, установили зависимость выхода активного моющего вещества от температуры. Выявили оптимальную, отработали режим ее поддержания и результат превзошел все ожидания: содержание активного вещества в продукте при снижении затрат сырья увеличилось с 20 до 33 процентов. Экономия же на сырье вылилась в 66 тысяч рублей в год. Если в 1963 году на производство тонны «Прогресса» расходовалось 248 кг серной кислоты и 189 кг каустической соды, то в 1964-м — уже 167 и 113 соответственно. Столь же значительно снизился и расход парафина, и изопропилового спирта, и экстракционного бензина. Тогда же заодно и приняли решение нарастить мощность установки до 5000 тонн/год. О почине Нефедова и его «оптимальных режимах» тогда узнала вся страна. НЗСП ставился всем в пример как предприятие не только коммунистического труда, но и такой же сознательности.