В 1940 году я пошел в первый класс. Но моей школой в годы войны стал санитарный поезд. Недавно я получил ответ на мой запрос в архив министерства обороны, очень хорошо всё описано, но, к сожалению, нигде не сказано, что моя мать была там с сыном. Я знал, что она сержант, а из ответа Минобороны узнал, что ей присвоили звание лейтенант. В поезде было пятеро детей. Нас учили врачи. Мы писали диктанты, читали историю с географией, помогали взрослым. Я жил в вагон-аптеке; кстати, когда-то в Новочеркасске был мэр города Борис Стефанович Скляров — вот с ним мы всю войну провели, потому что его отец был начальником аптеки, а моя мать у него помощником, фармацевтом.

9 мая отец уже с фронта вернулся, и наша семья жила в Новочеркасске. Отец сам сделал детекторный радиоприемник, он всю жизнь этим увлекался. В ночь на 9-е мая я и мать спали, а он сидел, слушал. И часа в три ночи будит нас! Я спросонок даже не понял, в чём дело. А рядом с нами – я жил на Красноармейской, 11, а чуть ближе к Московской – сейчас там детский сад гарнизонный – а в те годы был СМЕРШ. В нашем доме жили офицеры-смершевцы. Утром мы пошли в школу. И услышали в СМЕРШе пальбу. А мы, пацаны, с солдатами дружили, играли в волейбол во дворе. Побежал узнать, что там такое необычное – салютов в Новочеркасске не было. Мы ходили не по улицам, а «через двор» — с Красноармейской на Комитетскую (тогда Жданова), и дворами выходили к школе, где сейчас детский дом. Еще не дошли, а навстречу пацаны бегут – всё, по домам! Победа!

Мы пошли по городу, я вспоминаю — полностью был открыт Собор. Открывали ведь его только по большим церковным праздникам, это редкое дело, а тут были открыты и центральные двери, и боковая, где сейчас вход. Люди шли толпой, и меня поразило, что в Собор шло очень много военных. Поразило потому, что мать моя была, по-моему, неверующая, но, правда, она «втихаря» от отца пасхи пекла, яйца красила. У матери была подруга, они всю войну вместе проездили в санитарном поезде. Было время, она мне заменила мать, когда она болела тяжело, очень близкая семья была. И когда тетка приезжала к нам в Новочеркасск, всегда говорила – пошли в церковь. А отец боялся, ведь времена были какие, но мне в церковь ходить разрешал, но говорил — только комсомольский значок сними, оденься поскромнее.

Вот что было 9 мая. И погода была, как сейчас —  солнечная.

Каждого своего собеседника я просила поискать их фотографии тех лет. Но до того ли было? Фотографии были либо «до», либо «после»…

История Юрия Израилевича Барановского,

записана  Ириной Городецкой.

 Война — жесточе нету слова.

Война — печальней нету слова.

Война — святее нету слова

В тоске и славе этих лет.

И на устах у нас иного

Еще не может быть и нет…

 Александр Твардовский